НОЧЬ НА КОРАЛЛОВЫХ РИФАХ

Фотографии Андрея Жданова

Когда солнце заходит и мгновенно наступает полная темнота, как всегда бывает в тропиках, море на мелководье у рифов становится совершенно незнакомым — поневоле вспоминаешь фразу Гераклита о том, что нельзя дважды войти в одну и ту же воду. Первое, что поражает при вечернем погружении — это необычайно яркие краски ночного моря; в лучах наших фонарей выделяются броские красные, желтые и зеленые цвета. Ночью много шансов встретить испанского танцора, огромного, до полуметра в длину, голожаберного моллюска, окрашенного в цвета фламенко; подброшенный, он летает, как будто действительно танцует. Это ночное животное, днем его найти трудно, и цвет его при естественном солнечном освещении не такой яркий.
Но, главное, повсюду — цветущие красочные кораллы, раскрывающие ночью свои нежные венчики, как, например, золотой солнечный коралл. Их плавно двигающиеся лепестки доставляют полипам питательный планктон. Но вообще-то термин «цветение кораллов» в строгом смысле имеет другое значение. Это половое размножение, когда множество коралловых полипов выпускают в воду сперматозоиды, которые через ротовую полость проникают в гонады женских особей, и вскоре оттуда выходят личинки-планулы, которые, осев на подходящий субстрат, могут в будущем образовать новую колонию. Другие виды кораллов выпускают наружу и мужские, и женские гаметы, и оплодотворение наступает в воде. Вода при этом насыщена этими мельчайшими половыми продуктами и становится менее прозрачной; для всех созданий, которые питаются планктоном, да и для самого зоопланктона это настоящий пир. Это явление имеет сезонный характер и в Красном море, например, наблюдается весной и осенью. Но самые грандиозные феномены цветения кораллов встречаются в Тихом Океане у берегов Индонезии и Австралии, как-то раз его наблюдали и в Индийском Океане у Мальдивских островов. Это происходит однажды ночью в полнолуние – буквально все кораллы на огромных пространствах выпускают гаметы одновременно. Мы так никогда и не узнаем точного числа видов коралловых полипов и не сможем их определить, потому что после каждого такого «цветения» появляется много новых видов-мутантов.
Но такие глобальные явления крайне редки, и ночным ныряльщикам остается только любоваться кораллами-цветами. Маленьких рыбок не видно: они прячутся где только могут, в гротах, под кораллами и между их веточками. Ночь — это время хищников, а безобидные создания спят в своих укрытиях.
То, что рыбы спят, знает каждый, у кого дома есть аквариум. Собственно говоря, и изучали сон у рыб на обитателях аквариума, на знакомых всем данио и сомиках. Рыбы во сне глаза не закрывают — у них нет век, им это не нужно, потому что глазные яблоки омываются водой. Конечно, это еще не тот сон, что присущ высшим позвоночным, это первичный сон, который потом, с усложнением организации, эволюционирует в сон медленный, а потом и в быстрый. Собственно говоря, у рыб это скорее даже еще не сон и бодрствование, а покой и активность, и этот цикл покой-активность запускается суточным ритмом освещенности. Такой сон-покой бывает двух видов: при глубокой стадии мышцы расслаблены, тело и плавники неподвижны, рыбы застывают в самых причудливых позах; при более поверхностном сне плавники слегка шевелятся, поддерживая тело в обычном положении. У дневных видов ночной сон более глубок, чем полуденный отдых. Выяснилось, что если рыбкам не давать спать ночью, они будут дремать днем (совсем как млекопитающие!), у них тоже существует ребаунд.
В Центральной и Южной Америке живут небольшие рыбки мексиканские тетры, у которых есть слепые популяции, живущие в пещерах, и зрячие, обитающие в открытой воде. Недавно ученые нашли интересную закономерность: пещерные слепые рыбки спали намного меньше, вместо 800 минут в сутки — не более 250. Вот что значит меньшее число стимулов, активирующих головной мозг! А ведь раньше считалось, что у низших позвоночных первичный сон служит в основном для восстановления мышц, а вовсе не центральной нервной системы. Причем сокращение времени сна у этих тетр, как выяснилось, определяется доминантным геном, потому что потомство, полученное при скрещивании разных популяций, спит тоже очень мало.
А как же акулы, которые, как известно, не могут находиться в неподвижности, потому что иначе они задохнутся? Они тоже спят, хотя мы точно не знаем, как. У акул жабры лишены мышц, и дышат они только, пока двигаются – это называется проточной вентиляцией. Некоторые виды дополнительно прокачивают воду через жабры, закрывая и открывая рот. Но существуют акулы, которые все же могут находиться в неподвижности, это придонные формы, акулы няньки и некоторые рифовые акулы – у них в процессе эволюции выработался так называемый жаберный насос. У многих из них есть еще и брызгальца — отверстия позади глаз, которые выполняют вспомогательную роль в циркуляции воды. Поэтому эти акулы могут отдыхать, лежа на дне. Ржавые акулы-няньки днем иногда скапливаются в излюбленных гротах, где лежат, плотно прижавшись друг к другу, а иногда и друг на друге; это существа устоявшихся привычек, и каждый день они отдыхают в одном и том же месте. Другие виды, неспособные к самостоятельному дыханию, могут воспользоваться сильным течением, особенно в пещерах и гротах. Так, в Юкатане нашли пещеру, где на дне лежали карибские рифовые акулы, открывая и закрывая рот. Акул в подводных пещерах можно встретить и у берегов Южной Африки. Но как спят акулы, живущие в глубоком море и редко появляющиеся у берегов? Существует гипотеза, что они могут спать, как дельфины, по очереди отключая участки мозга, но это еще никто не проверял.
Рифовые акулы охотятся ночью, а днем забиваются в гроты и расщелины, так что в светлое время суток обычно можно заметить только их голову, торчащую из-под кораллов.. Зато когда вечером они выходят на охоту, то становятся поразительно подвижны, суются в любую щель и момент, когда они хватают добычу, очень трудно зафиксировать — это доли секунды. Крупные акулы, даже те, которые иногда заходят на мелководье, близко к коралловым рифам не подходят — им тут не развернуться.
В темноте выходят на охоту и мурены. Днем эти хищники обычно вялы, мало активны, и видны только их головы, которые они высовывают из своих убежищ в кораллах. Однажды мы видели, как маленькая наглая рыбка – потенциальная добыча – проплывая мимо, шлепнула такую сонную особь хвостом прямо по физиономии, но та не среагировала. При солнечном свете мурены полностью вылезают из своих жилищ чаще всего на время брачных игр. Зато ночью – это напор, натиск, ленивое малоподвижное создание полностью преображается — и становится удивительно изящным. Я долго вспоминала, что же мне напоминает охотящаяся мурена, и наконец меня осенило: она извивается и скользит, как лента у гимнастки-художницы!
А другой хищник — скорпена — ночью все так же, как и днем, неподвижно лежит на каменистом выступе или дне, но если неосторожная барабуля проплывает мимо, то дальше ее рта уже не поплывет. Реакция скорпены мгновенна, ее нельзя рассмотреть невооруженным глазом, только на замедленном видеоповторе. Дневные же хищники в темное время суток укладываются спать, не заботясь о выборе убежища. Если они достаточно крупные, как, например, каменные окуни, то им ничего не грозит — рифовым акулам они не по зубам.
Есть еще несколько категорий рыб, которых никто не ест, и потому они спят у всех на виду. Например, кто покусится на иглобрюха? Эти колючие, да еще и ядовитые рыбы, оказывается, любят комфорт. В морском парке Тарутао у берегов тайского острова Липе почему-то было очень много представителей этого семейства: там во множестве встречаются синеточечные и чернопятнистые аротроны, и на ночь они выбирают себе комфортное ложе: кто-то укладывается внутри бочковидной губки, а кто-то — на выступ коралла. Впрочем, аротроны удобно устраиваются на ночь и в других местах, например, в море Бали. Их родичам, не менее колючим и ядовитым рыбам — ежам, тоже некого опасаться, и они спят просто на грунте, не обращая на нас внимания.
Рыбы-попугаи – строго дневные рыбы, но, в отличие от предыдущих, они тщательно заботятся о том, чтобы в темное время суток их никто не потревожил. Подготовка ко сну у них занимает примерно полчаса. Рыба тщательно обволакивает себя специальной слизью, и через этот кокон не проступает ее запах, так что хищник не может ее учуять. Поэтому можно крепко спать, удобно устроившись в кораллах. Разбудить спящего попугая чрезвычайно трудно, даже на направленный прямо в глаза луч фонаря он обычно не реагирует. Самые большие рыбы- попугаи — шишколобые — по своей биологии сильно отличаются от своих более мелких родичей. Шишколобы, которые вырастают в длину до 1,5 метра, живут большими сообществами и на ночь всей стаей устраиваются в пещерах и затонувших кораблях. Их сон тоже очень крепок. Мы часто наблюдали шишколобых попугаев на рэке «Либерти» – затонувшем транспорте времен Второй мировой войны у побережья Бали, в Туламбене. Там живет их большая стая. Во время ночного погружения они спят поодиночке в разрушенных грузовых отсеках, разбудить их невозможно, наш свет их не беспокоил. Я наблюдала однажды, как гигантская мурена в поисках добычи буквально ползала под шишколобом, спавшем в полуразрушенной кабине, залезала за него, но тот так и не пошевелился. Утром, часов в пять — половине шестого, еще в сумерках, они пробуждаются и все вместе выходят наружу. В это время с ними можно поплавать, а потом они все вместе отправляются питаться.
Морские черепахи тоже любят поспать. При этом ночью они часто выбирают для себя уютное местечко, где-нибудь под кораллами, в гроте, и примерно раз в час поднимаются на поверхность, чтобы подышать (во время бодрствования они дышат чаще). На рэке «Либерти» много лет живет одна небольшая бисса, и ее всегда ночью можно было встретить в одной и той же выемке в борту. Впрочем, нередко можно увидеть отдыхающих черепах, удобно устроившихся на ложах из кораллов, и днем,
Ночью при свете фонаря интересно наблюдать не только за «крупняком». Откуда-то появляется и шебуршится на дне всякая мелочь. Быстро бегает по дну рак-отшельник, который несет на себе не только раковину, но и для верности нацепил на себя актинию-две. Выходит на охоту офиура, разбрасывая свои ловчие сети (впрочем, «мелочью» гигантскую офиуру Голову Горгоны», достигающую в диаметре метра, назвать трудно). Ползают какие-то черви, которые, наверное, при дневном свете просто не бросаются в глаза. Словом, ночная жизнь идет своим чередом. Но мы, люди, не можем долго находиться под водой, мы здесь всего лишь гости, чужеродный элемент, воздух в баллонах быстро заканчивается. И не успевает ночь как следует вступить в свои права, как чужаки выходят на поверхность, оставляя в покое подводных обитателей — кто-то из них может без помех спать дальше, а кто-то – охотиться вдали от посторонних глаз.