КАПСКИЕ МОРСКИЕ КОТИКИ

Иллюстрации (фотографии Андрея Жданова)

Если дайверы отправляются в Южную Африку, то один из обязательных пунктов их программы — поплавать с морскими котиками. Мы, естественно, об этом мечтали — и нам удалось это сделать.

В Африке живут капские морские котики. Они обитают на юге и юго-востоке африканского континента, в Капской области и в Намибии, и популяция их здесь достигает полутора миллионов особей. Особенно много их в Намибии, но так как до Берега Скелетов (одно название чего стоит!) добираются только особенно отважные искатели приключений, то обыкновенным туристам остается довольствоваться берегами ЮАР, где себя чувствуют комфортно и люди, и звери. Как ни странно, капские морские котики живут еще и на другом конце света, в Австралии и Тасмании, вернее, их лежбища расположены на островах в проливе Басса, отделяющем Тасманию от материка, их там около 50 тысяч.

Котики относятся к семейству ушастых тюленей; раньше их включали в отряд ластоногих, а теперь все тюлени составляют подотряд в отряде хищных: слишком очевидны их родственные связи (на генетическом уровне, разумеется). В отличие от настоящих тюленей и моржей, у ушастых тюленей сохранились рудиментарные ушные раковины — эти ушки придают им забавный вид, у капских котиков они выражены особенно сильно. Задние ласты служат для передвижения не только в воде, но и на суше — просто удивительно, как быстро они умеют ходить по земле на всех четырех конечностях. Шерсть морских котиков — мягкая и теплая, с густым подшерстком, именно она греет их в холодной воде, в отличие от морских львов, у которых основной теплоизоляцией служит подкожный жир; наверное, именно поэтому их стройные тела выглядят так изящно не только в воде, но и на берегу.

Капские котики – самые крупные из своих ближайших родичей-котиков, самцы достигают в длину 2,5 метра и весят до 300 кг, а самки меньше, их вес не превышает 120, а длина туловища — 1,8 метра. Животные австралийского подвида немного меньше. Как ни странно, их латинское видовое название pusillus означает «малейший». Половой диморфизм сказывается не только в размерах, но и в окраске — самцы сверху темно-серые или коричневые, со светлым брюхом и небольшой гривкой из жестких волос, самки на тон светлее, почти одинаково окрашены и сверху и снизу, с почти белым горлом. У них очень длинные роскошные вибриссы, в воде мы смогли их рассмотреть. Детеныши рождаются черными и светлеют к пяти месяцам. Продолжительность жизни африканских котиков — до 25 лет.

Котики устраивают лежбища чаще всего на скалистых берегах, хотя иногда их можно встретить и на песчаных пляжах. Здесь происходят важнейшие события в их жизни: спаривание, рождение детенышей и их выкармливание и выращивание, да и просто отдохнуть они иногда сюда выбираются. Сначала в октябре прибывают самцы, распределяют места на лежбище и ждут самок, охраняя свою территорию — при этом им даже нельзя войти в воду, чтобы закусить: отберут! Потом приплывают самки и тоже делят пространство на лежбище, иногда с драками. В отличие от многих сородичей, у капских котиков нет настоящих гаремов, самки чаще всего спариваются с самцами-соседями. Это происходит через шесть дней после того, как они произведут на свет детенышей, в конце ноября или начале декабря. После этого они регулярно на несколько дней уходят в море на охоту, периодически возвращаясь, чтобы накормить своего отпрыска; мать и детеныш узнают друг друга по голосу

Хотя большую часть времени котики проводят в море, далеко от берегов они не уплывают, да и зачем им уплывать далеко, раз здесь, у Мыса Доброй Надежды, происходит слияние двух океанов, смешение вод двух течений, холодного Бенгальского и теплого Агульяс, в результате чего море необыкновенно богато разной съедобной живностью. Котики питаются в основном рыбой и в меньшей степени — кальмарами. Могут поесть и на суше: порою забираются в колонии капских олуш и ловят жирных птенцов, еще не умеющих летать, впрочем, птенцов можно схватить и не выходя из воды, если те неудачно совершают свой первый полет и падают в бурные волны. Некоторые котики во время хода сардин в июне плывут за сотни километров к Аливалской Банке, чтобы поучаствовать во всеобщем пиршестве. Не так давно рядом с Кейптауном наблюдали, как большой самец убил одну за другой пять синих акул — то ли он хотел поживиться их печенью, то ли интересовался рыбой в их желудках. Но чаще, конечно, бывает наоборот — котики оказываются в желудках акул. Больших белых.

Совсем рядом с Кейптауном находится знаменитый Тюлений остров, на котором обитает колония в 75000 особей. Воды вокруг острова патрулируют белые акулы. Это так называемое «кольцо смерти»; чтобы добраться до открытой воды, где они охотятся, котики должны пройти сквозь строй хищников. По подсчетам ученых, на каждую акулу приходится примерно 200 котиков. Сезон охоты больших белых на котиков — с апреля до середины сентября, когда молодые, неопытные звери начинают осваивать водную стихию. Поймать взрослого большого котика у акул шансов практически нет, да и большинство попыток все равно оказываются неудачными, особенно у молодых акул. Самые юные белые акулы питаются рыбой, и только когда они подрастают, начинают нападать на котиков, но по первости обычно неудачно — они пытаются поймать добычу, двигаясь горизонтально недалеко от поверхности. С возрастом — и увеличением размеров тела — охотничье мастерство больших белых (теперь уже действительно больших) совершенствуется, и они теперь таятся на глубине, в полутьме, чтобы, разогнавшись, на большой скорости вылететь из воды с котиком в пасти (так называемые «воздушные челюсти»). Но далеко не всегда и эта стратегия увенчивается успехом: смышленые и проворные котики научились увертываться в самых рискованных ситуациях. Более того, они разработали свои методы спасения от, казалось бы, неизбежной судьбы. Они стараются плавать большими группами, так что хищнику трудно выделить какую-то определенную жертву. Плывя на поверхности, котики периодически выпрыгивают из воды для лучшего обзора. При нападении акулы они рассыпаются в разных направлениях. А если атака уже произошла и котику удалось избежать первого смертельного укуса, то он пристраивается к акуле сзади, рядом с ее спинным плавником, где она его не может достать, и так и плывет, пока она не уйдет в глубину или не выберет другую жертву. Котики вообще очень маневрены, особенно по сравнению с акулами, которым развернуться гораздо труднее.

Другие враги котиков — косатки; на Берегу Скелетов оставшихся без присмотра детенышей воруют чепрачные шакалы и бурые гиены. Но, конечно, наибольшее зло в прошлом им причинил человек, да и сейчас наши с ними отношения неоднозначны.

В наше время на них охотятся мало, а XIX веке из-за меха их истребляли чуть ли не до полного исчезновения, и африканских, и австралийских. Вот что значит иметь прекрасную шубку! В ограниченных количествах продолжается коммерческий промысел котиков в Намибии. Правда, ограниченный только на бумаге; добывается много самцов и детенышей, и не только из-за шкуры. Пенисы самцов ценятся в некоторых культурах Юго-Восточной Азии как афродизиак; в ход идут также мясо и жир. Правительство Намибии, несмотря на протесты защитников окружающей среды, даже создало фабрику по переработке туш котиков. Власти этой страны утверждают, что численность котиков надо ограничивать – якобы они уничтожают рыбные ресурсы. В Тасмании, где на юге развито рыбоводческое фермерство, многие котики повадились питаться на этих фермах, что привело к серьезным конфликтам между ними и фермерами, но теперь убивать их запрещено, и котиков-нарушителей конвенции отлавливают и перемещают на другую сторону острова; правда, при повторных преступлениях их разрешено подвергать эвтаназии. Жалуются на котиков и рыбаки Капской области ЮАР — они поедают их улов из ярусных сетей и тралов и вообще мешают рыболовству, уничтожая рыбу и отгоняя ее от судов. Рыбаки голосуют за частичный отстрел этих зверей, но ученые методом математического моделирования показали, что это может привести к нарушению экологического равновесия и ухудшению ситуации в море.

Но что бы не говорили рыбаки, в Южно-Африканской республике котикам ничего не грозит. Здесь их охраняют аж с 1893 года! В 1972 году был принят закон, по которому отстрел животных разрешался исключительно по правительственной лицензии в некоторых колониях. С 1990 года их запрещено убивать вообще. В конце прошлого века было сделано небольшое отступление от этого правила — с целью спасения птенцов капских олуш на двух небольших островах пришлось застрелить несколько неполовозрелых самцов, которые грозили разорить всю колонию.

Со времени запрета охоты на котиков в ЮАР сменилось несколько их поколений, и сейчас котики практически не боятся людей (правда, есть сведения, что на лежбищах они нас опасаются, но сама не проверяла – мы на них не были). Котики стали почти такой же достопримечательностью Кейптауна, как капские пингвины. Их можно встретить на улицах города, бодро куда-то спешащих. Со всех набережных можно наблюдать, как они резвятся в море. Но особенно котики полюбили причалы рыбного порта. Иногда среди отдыхающих на волноломах или настилах зверей попадаются котики с остатками сетей на теле и глубоко врезавшимися в кожу веревками, и сотрудники Южноафриканского общества охраны животных ловят этих животных и освобождают их от удавок. Особенное оживление наступает к вечеру, когда рыбацкие суда возвращаются в порт, в воде возле них крутятся не только котики, но и пингвины – все норовят ухватить рыбьи потроха. Впрочем, котики не останавливаются и перед тем, чтобы утащить добычу у зазевавшегося рыболова-любителя, подкравшись сзади, пока тот позирует с рыбиной перед фотографом. Периодически они пасутся и на рыбном рынке, где рыбаки рядом с причалом разделывают рыбу и ту же ее продают. Вот сцена, которую подсмотрели члены нашей команды: торговля в самом разгаре, и вдруг со стороны моря появляются четыре темных силуэта — это котики. Один из них выпрыгивает на причал, высотой метра в полтора, и через мгновение уже хватает огромную выпотрошенную барракуду. Еще миг — и он уже в воде, мотает головой, то ли «убивает» добычу, то ли ею хвалится. Интересно реагирует один из его товарищей — он переворачивается на спину и закрывает усатую физиономию ластами. Переживает, что это не он был столь удачлив? Завидует? Рыбаки запоздало стучат лопатами по столбам, но что толку? Чувствуется, что такое шоу регулярно повторяется, и для котиков, отнюдь не голодающих, это развлечение. Как, впрочем и для публики на набережной.

Котики — не просто достопримечательность Капского полуострова, но одна из важнейших статей экологического туризма. Можно на лодке совершить экскурсию к лежбищу и понаблюдать за ними с близкого расстояния, а можно и поплавать с ними — это незабываемые ощущения. Мы ныряли с котиками в Плеттенберг-бэй, городе-курорте, расположенном примерно на полпути из Порт-Элизабет в Кейптаун. Плетт, как кратко называют его южноафриканцы, один из самых престижных курортов страны, наверное, поэтому дайвинг с котиками у их лежбища на косе Рорберг обошелся нам так дорого — по 100 баксов с человека, причем сами котики не получили ни цента. Инструкторша Джой, которая, очевидно, руководствовалась по жизни двумя принципами «Как что-то делать, ничего не делая» и «Как бы чего не вышло», оказалась той ложкой дегтя, которая чуть не испортила нам все удовольствие. Она, например, заявила, что после 20 минут общения котики становятся агрессивными (ничего подобного! они только разыгрываются) и безбожно дергала нас, пытаясь вытащить на поверхность после пятнадцатиминутного погружения, но мы держались стойко и продлили пребывание под водой до 25 минут — все равно мало! Тем более что глубина была совсем небольшая — 8 метров. Потом появилась возможность нырять с котиками и в Кейптауне, но то погружение оказалось не слишком удачным — дайверы ушли слишком глубоко, на 16 метров, и котики оказались над ними.

В отличие от халтурщицы Джой, котики были великолепны! Они кружили вокруг нас, невообразимо изящные, это был настоящий танец, они почти касались усатыми мордами протянутые к ним ладошки — но только почти. Один любопытный юнец пытался попробовать на вкус объектив мужнина фотоаппарата. Я уверена, что если бы мы пробыли с ними минут на двадцать дольше и меньше суетились (а нас было чересчур много, одиннадцать человек, ластами мы взбивали песок на дне, отчего не слишком прозрачная вода становилась еще более мутной), котики разрешили бы и погладить себя. Тем более некоторые из них чесались о песчаное дно, явно получая от этого удовольствие. Когда имеешь дело с дружелюбными дикими животными, надо просто сидеть и ждать, пока они к тебе подойдут, но в данной ситуации это было невозможно. Нам оставалось только любоваться их пируэтами и впитывать впечатления. Непонятно, кому это действо доставило больше радости — нам или им. Молодые котики очень игривы и сами подходят к дайверам, для них это развлечение.

Не все котики такие. Я бы, например, очень сомневалась, прежде чем поплавать с нашими северными морскими котиками. Это очень агрессивные животные, они агрессивнее, чем более крупные северные морские львы, но с сивучами я бы тоже, наверное, в воду не пошла. Почему-то среди пятнадцати видов ушастых тюленей только четыре, насколько мне известно, отличаются особым дружелюбием по отношению к человеку. Это, кроме капских котиков, еще калифорнийские морские львы и галапагосские котики и львы. Кристиан Петрон, оператор, который снимал с Люком Бессоном замечательный подводный фильм «Атлантис», писал, что ему запомнились многие яркие моменты съемок, но «на Галапагосах я пережил нечто большее: ощущение, что тебя любят те, кого ты снимаешь. Через несколько дней, привыкнув к прибытию нашей шлюпки, вся колония морских львов на пляже бросалась в воду и встречала нас, сопровождая, пока мы не вставали на якорь. Когда приходило время спускать на воду камеры, все львы кружили и вертелись вокруг зодиака, подпрыгивая и повизгивая от радости. Один из них, более смышленый, чем другие, даже запрыгнул на судно одним прыжком, глядя на нас и повизгивая. Как будто говорил нам: «Давайте поторапливайтесь, друзья ждут вас внизу». Едва погрузившись, я получаю право на формальное приветствие в их подводном мире, так сказать, прикосновение, покусывание кончиков ласт и трубки… Покончив с приветствиями, мы направляемся к волнам у галечного пляжа. Вся колония, слаженно исполняя маневр, следует за мной и занимает свои места, как группа актеров на съемочной площадке.»

Это действительно незабываемое ощущение — такое близкое и дружеское взаимодействие с абсолютно дикими зверями, которые сами хотят с тобой общаться. Мы живем в разных мирах — но на самом деле все мы жители одной планеты и учимся жить в мире друг с другом.